Международные отношения в августе 1939 года

Материал из Documentation.

Перейти к: навигация, поиск



Продолжились боевые действия между советскими и японскими войсками у реки Халхин-Гол, советские войска провели успешную операцию на окружение и разгром японской армии. Германия завершила подготовку к нападению на Польшу.

Переговоры между СССР, Великобританией и Францией о военно-политическом союзе завершились безрезультатно. Контакты между СССР и Германией увенчались подписанием договора о ненападении между странами и разделом сфер влияния в Восточной Европе.

Великобритания публично заявила, что будет воевать за Польшу. Италия заняла позицию нейтралитета в предстоящей войне.

Содержание

[править] Ход событий

2 августа Риббентроп пригласил к себе временного советского поверенного в делах Астахова и заявил ему: «Никаких серьёзных противоречий между нашими странами нет. По всем проблемам, имеющим отношение к территории от Чёрного до Балтийского моря, мы могли бы без труда договориться». 3 августа Шуленбург повторил то же самое Молотову.[1][2]

2 августа на переговорах с Великобританией и Францией СССР вновь подтвердил свою неизменную позицию по определению «косвенной агрессии».[3]

3 августа Великобритания вновь предложила Германии заключить договор о ненападении, соглашение о невмешательстве и начать переговоры по экономическим вопросам. При этом Германия должна была не допустить нового витка напряжённости в Европе. Это было самое щедрое предложение Лондона, открывавшее перед Германией широкие перспективы, которое также усилило в Берлине мнение, что Великобритания не выступит в поддержку Польши. Однако германское руководство посчитало, что это, скорее всего, британский блеф с целью оттянуть время, и 20 августа отказалось рассматривать столь широкое предложение до решения данцигского вопроса, который, как было заявлено Лондону, является «последним требованием» по пересмотру Версальского договора. Кроме того, Великобритании было заявлено, что «после урегулирования данцигского вопроса Гитлер намерен выдвинуть предложения по общему урегулированию, в которых он намерен пойти настолько далеко, насколько это возможно, чтобы удовлетворить желания Англии. Гитлер будет готов предложить Англии союз».[4]

4 августа Москва согласилась продолжить обмен мнениями с Германией, но прежде следовало подписать экономический договор.[5]

7 августа, в ходе секретной встречи Геринга с британскими бизнесменами, Лондону было сделано предложение договориться на базе признания германских интересов на востоке.[6]

7 августа Молотов телеграфировал Астахову: «Неудобно говорить во введении к договору, имеющему чисто кредитно-торговый характер, что торгово-кредитный договор заключен в целях улучшения политических отношений. Это нелогично, и, кроме того, это означало бы неуместное и непонятное забегание вперед. О том, что мы действительно хотим улучшить политические отношения, уже заявлено германскому правительству. Если германское правительство расположено верить нам, то этого нашего заявления должно быть вполне достаточно на первое время. Считаем неподходящим при подписании торгового соглашения предложение о секретном протоколе.».[7][8]

7 августа заведующий отделом Центральной Европы МИД Великобритании У. Стрэнг уехал из Москвы, что означало окончание политических переговоров между СССР и Великобританией.[9]

8 августа Астахов написал Молотову письмо, в котором, перечислив различные экономические и административные вопросы, вызывавшие разногласие между Германией и СССР, добавил: «Фраза об отсутствии противоречий „на всём протяжении от Чёрного моря до Балтийского“ может быть понята как желание договориться по всем вопросам, связанным с находящимися в этой зоне странами. Немцы желают создать у нас впечатление, что готовы были бы объявить свою незаинтересованность (по крайней мере, политическую) к судьбе прибалтов (кроме Литвы), Бессарабии, русской Польши (с изменениями в пользу немцев) и отмежеваться от аспирации на Украину. За это они желали бы иметь от нас подтверждение нашей незаинтересованности к судьбе Данцига, а также бывш[ей] германской Польши (быть может, с прибавкой до линии Варты или даже Вислы) и (в порядке дискуссии) Галиции. Разговоры подобного рода в представлениях немцев, очевидно, мыслимы лишь на базе отсутствия англо-франко-советского военно-политического соглашения.»[10][11]

Таким образом, Советский Союз получил сведения о том, что интересы Германии распространяются на Литву, Западную Польшу, Румынию без Бессарабии, но, в случае договорённости с Берлином, Москва должна будет отказаться от договора с Великобританией и Францией.[12]

9 августа Великобритания заявила Германии, что прекращение односторонних действий Берлина в Европе привело бы к успокоению общественного мнения и позволило бы «обсудить проблемы умиротворения. Британское правительство имеет живейшее желание, чтобы это время наступило, и тогда оно пойдёт очень далеко для достижения этой цели».[13]

9 августа Германия предупредила Польшу, что её дальнейшее вмешательство в дела Данцига приведёт к ухудшению германо-польских отношений. Со своей стороны Польша заявила, что отвергает любое вмешательство Германии в польско-данцигские отношения и будет в дальнейшем расценивать его как акт агрессии.[14]

10 августа Астахов провёл переговоры с Шнурре. В тот же день он телеграфировал Молотову о содержании беседы: «Германское правительство наиболее интересуется вопросом нашего отношения к польской проблеме. Если попытка мирно урегулировать вопрос о Данциге ни к чему не приведет и польские провокации будут продолжаться, то, возможно, начнется война. Германское правительство хотело бы знать, какова будет в этом случае позиция Советского правительства. <...> Оно готово сделать всё, чтобы не угрожать нам и не задевать наши интересы, но хотело бы знать, к чему эти интересы сводятся. Тут он напомнил фразу Риббентропа о возможности договориться с нами по всем вопросам от Черного моря до Балтийского. <...> Не удержался он от критических замечаний по поводу наших переговоров с англо-французской военной миссией, сказав, что плохим введением к нашим переговорам с Германией будет заключение соглашения с Англией и Францией.»[15]

11 августа было принято решение Политбюро, касающееся отношений с Германией.[16]

11 августа Молотов направил телеграмму Астахову: «Перечень объектов, указанных в Вашем письме от 8 августа, нас интересует. Разговоры о них требуют подготовки и некоторых переходных ступеней от торгово-кредитного соглашения к другим вопросам. Вести переговоры по этим вопросам предпочитаем в Москве».[17][18]

11 августа комиссар Лиги наций в Данциге К. Буркхард встретился с согласия Великобритании, Франции и Польши с Гитлером, который высказал ряд угроз в адрес Польши и заявил, что Германия хочет мира с Великобританией и переговоров, но без участия Франции. Если Запад будет мешать походу против СССР, то Германии придётся разбить его в первую очередь. Получив эти сведения, в Великобритании стали ожидать дальнейших германских предложений, которые так и не поступили, так как ставка Гитлера на войну блокировала многие выгодные Германии предложения Лондона.[19]

12 августа в Москве начались переговоры военных миссий СССР, Великобритании и Франции. Делегацию Великобритании возглавлял адмирал Р. Дракс, Франции — генерал Ж. Думенк.[20][21]

12 августа Гитлер отдал приказ о начале сосредоточения и развёртывания вермахта для операции против Польши и назначил «день Х» на 26 августа.[22]

12 августа Астахов писал Молотову: «События развиваются быстро, и сейчас немцам явно не хотелось бы задерживаться на промежуточных ступенях в виде разговоров о прессе, культурном сближении и т. п., а непосредственно приступить к разговорам на темы территориально-политического порядка, чтобы развязать себе руки на случай конфликта с Польшей, назревающего в усиленном темпе. Кроме того, их явно тревожат наши переговоры с англофранцузскими военными и они не щадят аргументов и посулов самого широкого порядка, чтобы эвентуальное военное соглашение предотвратить. Ради этого они готовы сейчас, по-моему, на такие декларации и жесты, какие полгода тому назад могли казаться совершенно исключенными. Отказ от Прибалтики, Бессарабии, Восточной Польши (не говоря уже об Украине) — это в данный момент минимум, на который немцы пошли бы без долгих разговоров, лишь бы получить от нас обещание невмешательства в конфликт с Польшей.»[23]

12 августа Гитлер провёл переговоры с главой МИД Италии Чиано. Фрагмент записи их беседы: «Фюрер ответил, что при решении польской проблемы нельзя терять времени. Чем ближе подходит осень, тем труднее будет проводить военные операции на востоке Европы. С середины сентября из-за условий погоды в этих районах почти не удастся использовать авиацию; вследствие плохого состояния дорог, которые в результате начинающихся осенью дождей быстро превратятся в болото, также невозможно было бы использовать и моторизованные части. С сентября по май Польша представляет собою большое болото и полностью непригодна для каких-либо военных действий. <...> Граф Чиано спросил, в какой срок, по мнению фюрера, необходимо решить вопрос с Данцигом. Фюрер ответил, что этот вопрос так или иначе надо решить до конца августа.»[24]

13 августа Астахов телеграфировал в НКИД: «От имени Риббентропа, с которым до этого имел телефонный разговор (Риббентроп находится в Зальцбурге), несмотря на воскресный день, Шнурре вызвал меня из-за города и сообщил следующее: германское правительство, исходя из нашего согласия вести переговоры об улучшении отношений, хотело бы приступить к ним возможно скорее. Оно хотело бы вести переговоры в Германии, но, поскольку мы предпочитаем вести их в Москве, оно принимает и это. Оно желало бы, однако, в этом случае поручить ведение переговоров кому-либо из ближайших доверенных лиц Гитлера, старому члену национал-социалистской партии. Оно считает, что, отправив в Москву такое лицо, оно также дало бы нам доказательство серьезности своих намерений в комиссии улучшить отношения.»[25][26]

14 августа в Оберзальцберге состоялось совещание Гитлера с главнокомандующим сухопутными войсками генерал-полковником фон Браухичем и начальником генерального штаба сухопутных войск Гальдером. Гальдер зафиксировал в своём дневнике тезисы речи Гитлера: «<...> Россия не собирается таскать [для Англии] каштаны из огня. Ожидать от войны ей нечего, но многого следует опасаться. Возможно, она предпримет какие-то действия на периферии или будет желать таковых. В центральных районах — нет. Интересы России: ослабление западных держав, выходы к Балтийскому морю. <...> Взаимоотношения с Россией: Слабый контакт, начаты торговые переговоры. Будет выяснено, пошлём ли мы в Москву своего представителя. В стадии выяснения вопрос, кого послать — авторитетную личность или нет. [Россия] не думает о своих обязательствах по отношению к Западу. Русские допускают разгром Польши, но интересуются, как будет обстоять дело с [Западной] Украиной. Обещание соблюдать русские интересы. <...> Россия не собирается таскать каштаны из огня для Англии и уклонится от войны. Интересы России не идут дальше Прибалтийских государств. <...>»[27]

14 августа в Берлин поступило новое неофициальное британское предложение о разделе сфер интересов (Германии — Восточная Европа, Великобритании — её империя), решении колониального вопроса, общеевропейском урегулировании и взаимном разоружении. Соответственно, Германия должна перестать поддерживать Испанию, дать автономию Протекторату Богемии и Моравии и отказаться от самостоятельной экспансии. В тот же день в ходе совещания с военными Гитлер заявил о своём решении начать войну с Польшей, поскольку «Англия и Франция не вступят в войну, если ничто не вынудит их к этому».[28]

15 августа Молотов встретился с Шуленбургом по инициативе германской стороны. Шуленбург зачитал Молотову инструкцию, которую он получил из Берлина. Прочитанную им инструкцию Шуленбург, по поручению Риббентропа, попросил доложить Сталину. В инструкции, в частности, говорилось: «Реальных противоречий в интересах Германии и Советского Союза не существует. Жизненные пространства Германии и СССР соприкасаются, но в смысле своих естественных потребностей они друг с другом не конкурируют. Вследствие этого с самого начала отсутствует всякий повод для агрессивных тенденций одного государства против другого. Германия не имеет никаких агрессивных намерений против СССР. Германское правительство стоит на точке зрения, что между Балтийским и Чёрным морями не существует ни одного вопроса, который не мог бы быть разрешён к полному удовлетворению обеих стран. Сюда относятся вопросы Балтийского моря, Прибалтийских государств, Польши, Юго-Востока и т. п. Помимо того, политическое сотрудничество обеих стран может быть только полезным. <...> Риббентроп готов на короткое время приехать в Москву, чтобы от имени фюрера изложить г-ну Сталину точку зрения фюрера.» Молотов спросил Шуленбурга, существует ли у германского правительства определённое мнение по вопросу заключения пакта о ненападении с СССР. Шуленбург ответил, что с Риббентропом этот вопрос пока не обсуждался. Германское правительство не занимает в этом вопросе ни положительной, ни отрицательной позиции. Молотов заявил, что в связи с тем, что как Риббентроп, так и Шуленбург говорили об «освежении» и о пополнении действующих советско-германских соглашений, важно выяснить мнение германского правительства по вопросу о пакте ненападения или о чём-либо подобном ему.[29][30][31]

16 августа британское министерство авиации неофициально уведомило Берлин, что возможен вариант, когда Великобритания объявит войну, но военные действия вестись не будут, если Германия быстро разобьёт Польшу, а британские ВВС не станут бомбить незащищенные города.[32]

17 августа германский посол в Москве Ф. Шуленбург сообщил советскому правительству, что Германия готова заключить с СССР договор о ненападении сроком на 25 лет, предоставить совместно с СССР гарантии прибалтийским странам и использовать своё влияние для улучшения отношений СССР с Японией.[33]

17 августа Германия просила ускорить переговоры путём приезда Риббентропа в Москву. В ответ СССР предложил сначала подписать экономический договор, а затем подтвердить договор о нейтралитете 1926 года или заключить договор о ненападении с протоколом о взаимных интересах.[34]

С 18 августа по всей Германии начались предмобилизационные мероприятия.[35]

18-20 августа Польша была готова обсудить германские условия территориального урегулирования, но Берлин, взявший курс на войну, уже не интересовало мирное решение вопроса.[36]

19 августа в Берлине было подписано советско-германское торгово-кредитное соглашение. После подписания соглашения Гитлер личной телеграммой призвал Сталина заключить пакт о ненападении, заявив, что «напряжение между Германией и Польшей сделалось нетерпимым». В телеграмме он называл и дату приезда министра Риббентропа в Москву для подписания пакта — 23 августа. Советская сторона передала Германии проект договора о ненападении и дала согласие на приезд Риббентропа 26-27 августа.[37][38]

20 августа советские и монгольские войска перешли в решающее наступление против японских войск, 23 августа они окружили 6-ю японскую армию, а 28 августа завершили её разгром.[39][40]

21 августа Берлин предложил Лондону принять 23 августа Геринга для переговоров. Великобритания ответила согласием.[41]

21 августа Гальдер написал в своём дневнике: «Канарис докладывает: а. Прежде всего, заключение гарантийного пакта не соответствует намерениям русских. Предлагается план: Риббентроп смог бы приехать в Москву через 8 дней после подписания и опубликования договора о торговле (20.8). Он должен взять с собой проект гарантийного пакта. Последний будет содержать вопросы, взаимно интересующие Германию и Россию. Русский проект предусматривает следующие положения: никакого применения силы друг против друга; никакой поддержки той стороне, которая решит прибегнуть к нападению. При возникновении разногласий обращаться к третейскому суду. Срок договора — 5 лет. Вступление договора в силу — с момента ратификации».[42]

22 августа Гитлер отменил полёт Геринга в Лондон.[43]

22 августа советская пресса сообщила о предстоящем визите Риббентропа в Москву, одновременно СССР информировал Великобританию и Францию, что «переговоры о ненападении с Германией не могут никоим образом прервать или замедлить англо-франко-советские переговоры».[44]

22 августа Гитлер выступил с речью перед генералами и адмиралами с целью поднять их боевой дух перед предстоящим нападением на Польшу. В своём выступлении Гитлер заявил: «Поначалу я хотел установить приемлемые отношения с Польшей, чтобы повести борьбу против Запада. <...> Уничтожение Польши — основная задача… Я дам пропагандистский повод для начала войны — неважно будет ли он правдоподобен. Победителя никто никогда не спросит, говорил ли он правду. В начале и в ходе войны важно не право, а победа».[45][46][47] Кроме того, Гитлер заявил, что вмешательство Великобритании и Франции в германо-польский конфликт маловероятно, а с СССР будет заключён договор, что снизит угрозу экономической блокады Германии. В этих условиях стоит рискнуть и разгромить Польшу, одновременно сдерживая Запад.[48] Гальдер в своём дневнике записал тезисы речи Гитлера: «<...> Россия никогда не бросится, очертя голову, сражаться за Францию и Англию. Развитие событий: снятие Литвинова — признак окончания интервенционистской политики. Торговый договор. Переговоры о заключении пакта о ненападении. Вмешательство в русско-японский конфликт. Прибалтика. Русские сообщили, что они готовы заключить пакт. „Таким образом, я выбил из рук западных господ [Англии и Франции] их оружие. Польшу мы завели в положение, наиболее удобное нам для достижения военного успеха“. Предвидеть последствия пока ещё нельзя. Видимо, какой-то новый курс! Сталин пишет, что этот курс сулит большие выгоды обеим сторонам. Гигантский поворот всей европейской политики.<...>»[49]

23 августа Гитлеру было передано письмо премьер-министра Великобритании, сообщавшего о том, что в случае войны Великобритания поддержит Польшу, но при этом демонстрировавшего готовность к соглашению с Германией. В Великобритании всё ещё ожидали визита Геринга, и лишь 24 августа стало ясно, что он не приедет.[50]

23 августа Париж заявил, что поддержит Варшаву, но Верховный совет национальной обороны решил, что никаких военных мер против Германии предпринято не будет, если она сама не нападет на Францию.[51]

В первой половине дня 23 августа Гитлер отдал приказ о нападении на Польшу в 4.30 утра 26 августа.[52]

23 августа Риббентроп прибыл в Москву. В ночь с 23 на 24 августа был заключён советско-германский договор о ненападении. Договор сопровождался секретным «дополнительным протоколом» о разграничении сфер влияния в Восточной Европе между Германией и СССР.[53][54]

24 августа Чемберлен и Галифакс публично заявили, что Великобритания будет воевать за Польшу.[55]

24 августа Германия уведомила Польшу, что препятствием к урегулированию конфликта являются британские гарантии.[56]

24 августа Франция порекомендовала Польше воздержаться от применения силы, а ограничиться дипломатическими средствами, если Данциг объявит о присоединении к Германии.[57]

25 августа советская сторона сообщила Франции, что договор 1935 года всё ещё остаётся в силе, а политические переговоры с западными странами могли бы быть продолжены. Советское руководство было готово рассмотреть любые предложения Великобритании и Франции, если они согласятся на советские условия.[58]

25 августа Германия уведомила Великобританию, что «после решения польской проблемы» она предложит всеобъемлющее соглашение сотрудничества и мира, вплоть до гарантий существования и помощи Британской империи. В тот же день Великобритания подписала с Польшей договор о взаимопомощи. Вечером 25 августа в Берлине стало известно об англо-польском договоре, а Италия известила об отказе участвовать в войне.[59]

В 19:30 25 августа Гитлер отменил нападение на Польшу. Однако приказ о проведении в Германии с 26 августа общей мобилизации отменен не был, и она продолжалась до 31 августа.[60]

26 августа из Лондона в Берлин поступили сведения, что Великобритания не вмешается в случае германского нападения на Польшу или объявит войну, но воевать не будет.[61]

26 августа западные союзники порекомендовали Польше дать приказ войскам воздерживаться от вооружённого ответа на германские провокации, а на следующий день предложили ей организовать взаимный обмен населением с Германией.[62]

28 августа Великобритания отказалась от германских предложений о гарантии империи, порекомендовав Берлину начать прямые переговоры с Варшавой.[63]

Во второй половине дня 28 августа Гитлер установил ориентировочный срок наступления на 1 сентября.[64]

29 августа Германия дала согласие на прямые переговоры с Польшей на условиях передачи Данцига, плебисцита в «польском коридоре» и гарантии новых границ Польши Германией, Италией, Великобританией, Францией и СССР. В тот же день Берлин уведомил Москву о предложениях Великобритании по урегулированию германо-польского конфликта и о том, что Германия настаивает на сохранении договора с СССР, союза с Италией и не будет участвовать в международной конференции без Советского Союза, вместе с которым следует решать все вопросы Восточной Европы.[65]

30 августа Великобритания вновь подтвердила своё согласие воздействовать на Польшу, при условии, что войны не будет, и Германия прекратит антипольскую кампанию в печати. В таком случае Лондон был согласен на созыв в будущем международной конференции.[66]

30 августа Великобритания получила точные сведения о предложениях Германии по урегулированию польской проблемы.[67]

31 августа Великобритания уведомила Берлин об одобрении прямых германо-польских переговоров, которые должны были начаться через некоторое время.[68]

Днём 31 августа германские предложения об урегулировании кризиса были переданы Великобританией Польше с рекомендацией положительно ответить на них и ускорить переговоры с Германией.[69]

31 августа Италия предложила Германии посреднические услуги в урегулировании кризиса, но, получив отказ, уведомила Великобританию и Францию, что не будет воевать.[70]

31 августа Гитлер подписал Директиву № 1, согласно которой нападение на Польшу должно было начаться в 4:45 утра 1 сентября.[71]

Выступая на сессии Верховного Совета СССР 31 августа с докладом о ратификации советско-германского договора о ненападении, Молотов напомнил о высказываниях Сталина на XVIII съезде ВКП(б) и подчеркнул, что Сталин «ещё тогда поставил вопрос о возможности других, невраждебных добрососедских отношений между Германией и СССР. Теперь видно, что в Германии, в общем, правильно поняли эти заявления т. Сталина и сделали из этого практические выводы».[72]

Вечером 31 августа по указанию Гитлера группа сотрудников нацистской службы безопасности СД имитировала захват поляками немецкой радиостанции в небольшом германском городе Глейвице, вблизи польской границы. После «захвата радиостанции» один из участников провокации зачитал по радио ложное сообщение на польском языке о том, что польская армия пересекла германскую границу и овладела немецкой радиостанцией. Сделав несколько выстрелов у микрофона, провокаторы покинули здание радиостанции. Служба СД заранее приготовила тринадцать немецких заключенных, приговоренных к смертной казни. Они были одеты в польскую военную форму и к вечеру 31 августа приведены в бессознательное состояние. После имитации польского захвата радиостанции все эти смертники были расстреляны неподалеку от её здания.[73]

[править] Территории

[править] Великобритания

Последние дни августа были наполнены лихорадочными дипломатическими манёврами. При этом британское руководство стремилось политико-дипломатическим нажимом заставить Гитлера отказаться от начала войны, вернуть его за стол переговоров. В эту политическую линию вписывалось и заключение соглашения о взаимопомощи между Великобританией и Польшей 25 августа.[74]

[править] СССР

Основная статья: Внешняя политика СССР в августе 1939 года

В сложившейся обстановке советское руководство могло выбирать одну из трёх возможностей: соглашение с Германией, союз с Великобританией и Францией или строгий нейтралитет. Соглашение с Германией сулило Советскому Союзу большие территориальные приращения и возможность на время остаться вне войны, грозившей начаться в ближайшие дни. Соглашение с Великобританией и Францией, которые поддерживали Польшу, обеспечивал СССР мощных союзников в борьбе с Германией, но предполагало немедленное вступление в войну в случае нападения Германии на Польшу, причём такой вариант не сулил СССР никаких территориальных приращений. Некоторые историки высказывали мнение, что СССР мог бы «сохранять статус подлинно нейтрального государства», не вступая в соглашения ни с Германией, ни с Великобританией и Францией, а «выигрывая время для лучшей подготовки к будущей неизбежной войне». Вряд ли бы это спасло Польшу от разгрома, но, несомненно, не позволило бы Советскому Союзу расширить свою территорию.[75]

В случае союза СССР с Великобританией и Францией опять, как во времена Мюнхена, неизбежно вставал вопрос: как Советский Союз, не имевший общей границы с Германией, мог бы развернуть наступление против Германии, если Польша и Румыния отказываются пропустить его войска через свою территорию? Возникал и другой, очень важный для Советского Союза, вопрос: какую помощь окажут ему Великобритания и Франция, если СССР вступит в войну с Германией в результате ее нападения на Польшу? Советский Союз, естественно, был заинтересован в том, чтобы Великобритания и Франция направили против Германии максимально крупные силы.[76]

Советские представители предлагали заранее согласовать их численность и планы возможных военных действий, однако Великобритания и Франция уклонялись от каких-либо конкретных обязательств и не готовили никаких планов совместных военных операций. Обе стороны не доверяли друг другу и подозревали своих партнеров в самых коварных замыслах. Советская разведка раздобыла «информацию об инструкциях, которые были даны правительствами Великобритании и Франции военным делегациям на переговорах в Москве». Теперь эти инструкции опубликованы, и мы знаем, что там написано. Британская военная миссия должна была вести переговоры «очень медленно» и не принимать на себя «какие-либо конкретные обязательства, которые могли бы связать нам руки при всех обстоятельствах». Наиважнейший вопрос о пропуске советских войск через Польшу или Румынию предписывалось отвечать уклончиво и, в крайнем случае, сослаться на необходимость получить дополнительные указания от своего правительства.[77]

Инструкции французской военной миссии касались, главным образом, возможных поставок советских военных материалов и сырья Польше и Румынии, а также поддержания морских и воздушных коммуникаций между СССР и западными державами. Особо указывалось, что Польше и Румынии «следует дать заверения относительно их восточных границ», то есть против их возможного изменения в пользу СССР. Зная это, в советском руководстве опасались, что, заключив союз с СССР, Великобритания и Франция, вероятно, объявят войну Германии в случае ее нападения на Польшу, но вряд ли предпримут крупные наступательные операции, оставив Советский Союз один на один с Германией. Когда стали доступными французские архивы, историки выяснили, что французский Генеральный штаб действительно намеревался придерживаться в начале войны оборонительной стратегии. Его начальник генерал Гамелен говорил на заседании высшего военного руководства 25 ноября 1938 года: «В начале конфликта наша позиция может быть выжидательной; мы особенно нуждаемся в обороне. Только когда военные усилия англичан достигнут достаточного уровня, мы сможем подумать о том, чтобы атаковать Германию». В начале войны именно этот план и проводился в жизнь. После нападения Германии на Польшу ни Великобритания, ни Франция не оказали ей сколько-нибудь серьёзной военной помощи, хотя Франция обязалась на 15-й день войны развернуть наступление против Германии «главными силами». Вряд ли в случае участия в войне СССР, Великобритания и Франция действовали бы иначе.[78]

[править] Ссылки

[править] Рунет

[править] Прочее

[править] Примечания

  1. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
  2. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  3. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  4. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  5. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  6. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  7. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
  8. ↑ Телеграмма народного комиссара иностранных дел СССР В. М. Молотова временному поверенному в делах СССР в Германии Г. А. Астахову. 7 августа 1939 г.
  9. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  10. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
  11. ↑ Письмо временного поверенного в делах СССР в Германии Г. А. Астахова народному комиссару иностранных дел СССР В. М. Молотову. 8 августа 1939 г.
  12. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  13. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  14. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  15. ↑ Телеграмма временного поверенного в делах СССР в Германии Г. А. Астахова в Народный комиссариат иностранных дел СССР. 10 августа 1939
  16. ↑ Мальгин А. В. Советская внешняя политика и НКИД СССР в мае 1939 — июне 1941 гг.: новая тактика или стратегический просчет?
  17. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
  18. ↑ Телеграмма народного комиссара иностранных дел СССР В. М. Молотова временному поверенному в делах СССР в Германии Г. А. Астахову. 11 августа 1939 г.
  19. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  20. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
  21. ↑ Мягков М. Ю., Ржешевский О. А. Упущенный шанс: англо-франко-советские переговоры летом 1939 г. и советско-германский пакт от 23 августа 1939 г.
  22. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  23. ↑ Письмо временного поверенного в делах СССР в Германия Г. А. Астахова народному комиссару иностранных дел СССР В. М. Молотову. 12 августа 1939 г.
  24. ↑ Из записи беседы рейхсканцлера Германии А. Гитлера с министром иностранных дел Италии Г. Чиано. 12 августа 1939
  25. ↑ Телеграмма временного поверенного в делах СССР в Германии Г. А. Астахова в Народный комиссариат иностранных дел СССР. 13 августа 1939 г.
  26. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  27. ↑ Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939—1942 гг. Август 1939 года — М.: Воениздат, 1968—1971
  28. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  29. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
  30. ↑ Запись беседы народного комиссара иностранных дел СССР В. М. Молотова с послом Германии в СССР Ф. Шуленбургом. 15 августа 1939 г.
  31. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  32. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  33. ↑ Мягков М. Ю., Ржешевский О. А. Упущенный шанс: англо-франко-советские переговоры летом 1939 г. и советско-германский пакт от 23 августа 1939 г.
  34. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  35. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  36. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  37. ↑ Мальгин А. В. Советская внешняя политика и НКИД СССР в мае 1939 — июне 1941 гг.: новая тактика или стратегический просчет?
  38. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  39. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
  40. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
  41. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  42. ↑ Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939—1942 гг. Август 1939 года — М.: Воениздат, 1968—1971
  43. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  44. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  45. ↑ Глейвиц — гитлеровская провокация против Польши
  46. ↑ Дёгтев Д., Баженов Н. Фюрер как полководец[1]
  47. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
  48. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  49. ↑ Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939—1942 гг. Август 1939 года — М.: Воениздат, 1968—1971
  50. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  51. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  52. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  53. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
  54. ↑ Мягков М. Ю., Ржешевский О. А. Упущенный шанс: англо-франко-советские переговоры летом 1939 г. и советско-германский пакт от 23 августа 1939 г.
  55. ↑ СССР и Польша в 1939 году[2]
  56. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  57. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  58. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  59. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  60. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  61. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  62. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  63. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  64. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  65. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  66. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  67. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  68. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  69. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  70. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  71. ↑ Мельтюхов М. И. Советский Союз в европейской политике осени 1938 — лета 1939 гг.
  72. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
  73. ↑ Глейвиц — гитлеровская провокация против Польши
  74. ↑ Наринский М. М. Международно-политический кризис кануна Второй мировой войны
  75. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
  76. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
  77. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
  78. ↑ Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков
Международные отношения в 1939 году
Январь  1 • 2 • 3 • 4 • 5 • 6 • 7 • 8 • 9 • 10 • 11 • 12 • 13 • 14 • 15 • 16 • 17 • 18 • 19 • 20 • 21 • 22 • 23 • 24 • 25 • 26 • 27 • 28 • 29 • 30 • 31
Февраль  1 • 2 • 3 • 4 • 5 • 6 • 7 • 8 • 9 • 10 • 11 • 12 • 13 • 14 • 15 • 16 • 17 • 18 • 19 • 20 • 21 • 22 • 23 • 24 • 25 • 26 • 27 • 28 • 29
Март  1 • 2 • 3 • 4 • 5 • 6 • 7 • 8 • 9 • 10 • 11 • 12 • 13 • 14 • 15 • 16 • 17 • 18 • 19 • 20 • 21 • 22 • 23 • 24 • 25 • 26 • 27 • 28 • 29 • 30 • 31
Апрель  1 • 2 • 3 • 4 • 5 • 6 • 7 • 8 • 9 • 10 • 11 • 12 • 13 • 14 • 15 • 16 • 17 • 18 • 19 • 20 • 21 • 22 • 23 • 24 • 25 • 26 • 27 • 28 • 29 • 30
Май  1 • 2 • 3 • 4 • 5 • 6 • 7 • 8 • 9 • 10 • 11 • 12 • 13 • 14 • 15 • 16 • 17 • 18 • 19 • 20 • 21 • 22 • 23 • 24 • 25 • 26 • 27 • 28 • 29 • 30 • 31
Июнь  1 • 2 • 3 • 4 • 5 • 6 • 7 • 8 • 9 • 10 • 11 • 12 • 13 • 14 • 15 • 16 • 17 • 18 • 19 • 20 • 21 • 22 • 23 • 24 • 25 • 26 • 27 • 28 • 29 • 30
Июль  1 • 2 • 3 • 4 • 5 • 6 • 7 • 8 • 9 • 10 • 11 • 12 • 13 • 14 • 15 • 16 • 17 • 18 • 19 • 20 • 21 • 22 • 23 • 24 • 25 • 26 • 27 • 28 • 29 • 30 • 31
Август  1 • 2 • 3 • 4 • 5 • 6 • 7 • 8 • 9 • 10 • 11 • 12 • 13 • 14 • 15 • 16 • 17 • 18 • 19 • 20 • 21 • 22 • 23 • 24 • 25 • 26 • 27 • 28 • 29 • 30 • 31
Сентябрь  1 • 2 • 3 • 4 • 5 • 6 • 7 • 8 • 9 • 10 • 11 • 12 • 13 • 14 • 15 • 16 • 17 • 18 • 19 • 20 • 21 • 22 • 23 • 24 • 25 • 26 • 27 • 28 • 29 • 30
Октябрь  1 • 2 • 3 • 4 • 5 • 6 • 7 • 8 • 9 • 10 • 11 • 12 • 13 • 14 • 15 • 16 • 17 • 18 • 19 • 20 • 21 • 22 • 23 • 24 • 25 • 26 • 27 • 28 • 29 • 30 • 31
Ноябрь  1 • 2 • 3 • 4 • 5 • 6 • 7 • 8 • 9 • 10 • 11 • 12 • 13 • 14 • 15 • 16 • 17 • 18 • 19 • 20 • 21 • 22 • 23 • 24 • 25 • 26 • 27 • 28 • 29 • 30
Декабрь  1 • 2 • 3 • 4 • 5 • 6 • 7 • 8 • 9 • 10 • 11 • 12 • 13 • 14 • 15 • 16 • 17 • 18 • 19 • 20 • 21 • 22 • 23 • 24 • 25 • 26 • 27 • 28 • 29 • 30 • 31
Другие периоды  I полугодие • II полугодие • I квартал • II квартал • III квартал • IV квартал • Весна • Лето • Осень
Источник — «http://newsruss.ru/doc/index.php/%D0%9C%D0%B5%D0%B6%D0%B4%D1%83%D0%BD%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%BD%D1%8B%D0%B5_%D0%BE%D1%82%D0%BD%D0%BE%D1%88%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F_%D0%B2_%D0%B0%D0%B2%D0%B3%D1%83%D1%81%D1%82%D0%B5_1939_%D0%B3%D0%BE%D0%B4%D0%B0»
Личные инструменты